Июль, на улице плюс тридцать. Мы ехали на дачу: муж за рулём, я рядом, на заднем сиденье свекровь, золовка и ребёнок золовки. Дача в семидесяти километрах от города. Далеко, зато дёшево купили, считает свекровь. Наши траты на бензин её не колышат.

Я составляла мужу компанию, ему не хотелось обратно ехать в одиночестве. Муж на даче не остаётся, только отвозит. Обратно в город великих дачниц доставляет муж золовки. Он тоже на даче не кукует, приезжает только для того, чтобы их забрать.

Наша поездка. Выезд из города. Последний нормальный магазин. Я купила бутылку воды. Свекровь взяла себе газировку, а золовка — два маленьких сока, себе и ребёнку, и печенье.

Ребёнок золовки сразу высосал весь сок, печенье грыз половину дороги. Минут через десять после сока заныл, что хочет пить. Газировку в два года ему нельзя, золовка протянула руки в нашей воде. Ребёнок попил.

Я брезгливая. С мужем могу пить из одной бутылки, больше ни с кем не могу. Противно. Было жарко, пить хотелось. Попросила у мужа, чтобы он остановился на ближайшей заправке.

Доехали до заправки, купила воду, села в машину, попила, бутылку положила себе под сиденье. Сзади хмыкнули, я проигнорировала. Всю дорогу до дачи ребёнок золовки пил воду из бутылки, которую я купила на выезде из города.

Добрались, высадили, отдали автокресло, муж помог разгрузить пакеты из багажника. Поехали домой. Бутылка, из которой пил ребёнок, валялась в машине, там осталось немного воды. Мутной воды. С крошками от печенья и слюнями. Меня чуть не вывернуло. Отвратное зрелище. Когда добрались до дома, эту бутылку в машине забыли. В выходные никуда больше не ездили, дома сидели.

В конце выходных мужу позвонила свекровь. У мужа золовки сломалась машина, попросила, чтобы он их забрал. Муж взял с собой меня. Бутылка, из которой пил ребёнок, так и валялась на заднем сиденье.

Доехали до дачи. Я вышла ноги размять, пока муж присоединял автокресло. Золовка показала мне бутылку с водой:

— У нас сегодня своё есть, так что можешь не бегать по заправкам, — сказала она мне, тут же повернулась к матери: — После ребёнка пить брезгует! Да дети — чистейшие создания на планете!

Я открыла заднюю дверь, достала ту самую воду, протянула бутылку золовке:

— На, пей после ребёнка, раз не брезгуешь.

Она не взяла, почему-то, хотя из этой бутылки пило “чистейшее создание на планете”, но заткнулась.

С дачи ехали молча. Отвезли родню мужа домой, сами отправились в магазин за продуктами.

С той поездки среди особо одарённых членов семьи мужа я стала считаться самым брезгливым человеком в мире. Например вот было как-то.

— Тебе, может, одноразовую тарелку дать? — с улыбочкой спросила золовка, когда мы были у неё в гостях. — А то я не помню, ел мой ребёнок из этой тарелки или нет?

— Давай одноразовую, — согласилась я.

Не оказалось одноразовых тарелок, просто болтовня с претензией на подначку. И прочее в таком же духе. Ладно бы чувство юмора было, а то пыжатся как комики с мировым именем. И повод-то какой значимый: священными слюнями ребёнка побрезговали! Записано со слов Юлии Х.